Крестьянская община приенисейской Сибири: Социально-экономический и юридический аспекты. ( вторая половина XIX – начало XX вв.)

В данной статье анализируется состояние крестьянской общины Приенисейской Сибири на основе социально-экономических и юридических аспектов. Хронологические рамки исследования затрагиваю вторую половину XIX – начало XX вв. В статье идет речь о том, что представляла из себя крестьянская община, какого было ее практическое значение и влияние на хозяйственный уклад жизни местных жителей и переселенцев. А также, что происходило в крестьянской общине на рубеже XIX – XX вв. в момент переселенческой политики. В том числе, в работе приводятся статистические данные, повествующие о том, сколько земель вовлекли в хозяйственную деятельность переселенцы и какие этнические группы выявились во время проведения переписи 1897г. и какого их процентное соотношение с русскоязычным народом.

Ключевые слова: Приенисейская Сибирь, переселенцы, старожилы, крестьянская община, социальная опора.

Переселенческое движение в Сибирь усилилось, когда Россия вступила в пореформенную эпоху. В данном аспекте значительную роль сыграли сложные социально-экономические и политические условия, которые сложились на тот момент в стране. В одном из своих сочинений, В.И. Ленин писал о том, что «падение крепостного права создало такие условия, при которых население бежало во все стороны из этого насиженного местечка крепостников – последышей».[7] Сибирь являлась значимым местом, где переселенцы стремились избавиться от кабального помещичьего землевладения и найти на обширной территории свободные, доступные места для ведения земельного хозяйства. [2]

На начальных этапах социально – экономического освоения Сибири велось обустройство на новом месте края, соответственно, трудовые связи, возникавшие между крестьянами, породили создание семейно-родовых коллективов и товариществ. С некоторым течением времени и все большем втягивании в совместную выгодную и удобную деятельность стали образовываться общины. Община выступала коллективным пользователем государственной земли, определила порядок и наделяла землей крестьян-общинников, за­щищала границы земельных владений в споре с соседними общинами. Но в Сибири не было передела общинных земель, «мир» не вмешивался в инди­видуальную хозяйственную деятельность домохозяев. Как указывает в своей работе «Сибирская крестьянская община» Б. Е. Андюсев, высочайший статус личного труда, индивидуализма, чувства собственности и свободы породи­ли в Сибири возможность продажи, аренды, наследования пашенных зе­мель в общине. Община осуществляла совместное пользование угодьями: пастбища­ми, покосами, лесом, кедровниками, рыболовными «места­ми». [1] Соответственно, община в жизни сибирских крестьян стала играть весьма значимую роль, так как жизнь в ней протекала на всеобщих основах – хозяйство велось коллективным способом, все вопросы, касающиеся внутреннего уклада, решались сообща, крестьяне старались помогать друг друга на земельных наделах. Крестьянская прослойка видела в общине свою главную социальную опору, ведь благодаря ей, в урожайные и неурожайные годы земельное хозяйствование оставалось живым. В некоторых случаях, это приносило и прибыль, что является немаловажным фактом в данной сфере жизни.

Переселенческое движение напрямую влияло на ускоренный рост производительных сил аграрной экономики Сибири. С 1898 по 1913 г. переселенцы вовлекли в сельскохозяйственный оборот 16,5 млн дес. новых земель, в т. ч. распахали около 2 8 млн дес. Новые угодья осваивали и сибиряки-старожилы. За счет труда новоселов и старожилов посевные площади в крае с 1897 по 1914 г. увеличились в 2,2 раза, а в Томской губернии, принявшей половину переселенцев, – в 2,8 раза. Среднегодовой валовой сбор хлебов в регионе в 1913–1917 гг. почти в 2,5 раза превышал показатели первого пятилетия ХХ в. (1901–1905 гг.) Среднегодовая численность поголовья в 1911–1917 гг. превышала показатель 1891–1900 гг. по лошадям в 1,3 раза, по крупному рогатому скоту – в 1,5, по овцам и козам – в 1,2 раза. В Томской губернии прирост поголовья в 1914 г. по сравнению с 1897 г. составил по лошадям 75%, по крупному рогатому скоту – 90, по овцам и козам – 80%.[3]

Массовость такого переселения во многом повлияла на сферы жизни сибирского общества. И это касалось не только аграрного сектора экономики, но и внутренней социальной мобильности населения. Многие зажиточные группы крестьян стали переходить из одной социально-имущественной группы в другую. Следовательно, проходя несколько этапов своего развития, домохозяйство, которое являлось малолюдным, как правило, было, маломощным, а многолюдное – наиболее зажиточным. Вовлечение в трудовую деятельность новых хозяйств также ведет к социальной дифференциации, которая стала остро ощущаться в начале XX в.

Что качаемо сибирской деревни, то в ней существовало большое количество неприписанных крестьян. Таковыми принято считать самовольных переселенцев, которые не получили в пользование от государства или общины земельного надела. Из такого контингента, значительное множество крестьян являлись либо абсолютными батраками, или же они имели небольшое хозяйство на арендованной земле.[4]

Земледельческая колонизация второй половины XIX - начала XX оказала большое влияние на Приенисейскую Сибирь. В ее результате значительно поменялось соотношение хозяйственно-бытовых групп населения. В 1891 г. доля старожил, включая казачество, занимала преобладающую часть местного населения (более 75,2 %), но уже в 1917 г. эти показатели сократились до 40,3 %, соответственно, доля переселенцев увеличилась до 56, 4%. Показатели ссыльных, т. е поселенцев, на 1891г. составляли 16,1 % , а к 1917 г. их процентная доля сократилась до 3,3%. [10]

Следовательно, количественный спад данной категории населения способствовал её исчезновению.

Что касаемо этнического состава населения Приенисейского края, то он претерпел большие изменения. С. К. Патканов провел большую исследовательскую работу по данному вопросу на основе переписи 1897г., которая показала, что колонизация принесла за собой появление иных значительных национальных групп. Доля русских в Приенисейской Сибири составляла 89,9%, что представляет абсолютное большинство. Выявились такие этносы как мордва (0,76 %), татары (0,74 %), немцы (0, 2%), цыгане (0,2%), евреи (0,1%), финны (0,09 %) и пр. Данное инородческое население в общей численности составляло 8,3%, а основными районами его концентрации оказались Ачинский и Минусинский уезды.[8]

Следовательно, при переселенческой политике происходил интенсивный рост населения как русскоязычным, так и иноязычным контингентом Приенисейской Сибири. Казалось бы, спасаясь от пережитков крепостнического права в Приенисейском крае, переселенцы выступали в новый вид отношений, который стал формироваться в конце XIX – начале XX в Сибири – община. Несомненно, шло нарастание социальной напряженности, внутри крестьянской общины стали видны проявления разложения общинных порядков. Данное разложение сыграло роль в появлении новых социальных групп. В начале XX в. видны проявления зачаточных форм капитализма, хотя экономика в целом в Сибири, как мы знаем, не отличалась достаточным развитием, так как до сих пор оставалась аграрной. И только с переселением в Приенисейском крае началось промышленное освоение земель с использований новых орудий труда, сортов растений. [9]

Список литературы

Андюсев Б.Е., Сибирская крестьянская община/ Б.Е. Андюсев. – Красноярск, РИО КГПУ, 2003. – С. 60-71.

Воробьев В. В., Формирование населения Восточной Сибири: географические особенности и проблемы / В. В. Воробьев. – Новосибирск: Изд. Наука, 1977. – С. 157-158.

Горюшкин Л. М., Сибирское крестьянство на рубеже двух веков. Конец XIX – начало XX / Л. М. Горюшкин. – Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1967. – С. 380-381.

Гущин Н. Я., Классовая борьба в сибирской деревне. 1920-е – середина 1930-х гг. / Н. Я. Гущин, В. А. Ильиных. – Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1987. – С. 48-50.

Ильиных В. А., Крестьянское хозяйство в Сибири (конец 1890-х – начало 1940-х гг.): тенденции и этапы развития / Крестьянская семья и двор в Сибири в ХХ веке: проблемы изучения / В. А. Ильиных. – Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1999. – С. 41–43.

Кауфман А. А., Переселение и колонизация / А. А. Кауфман. В 2 ч. Ч. 1. – СПб.: Изд. Общественная польза, 1905. С. 349-350.

Ленин В. И., Полное собрание сочинений / В. И. Ленин. – В 55 ч. Ч. 16 т. 16. – М.: Изд. Политической литературы, 1973. – С. 227-228.

Патканов С. К., Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев (на основании данных специальной разработки материала переписи 1897г.) / С. К. Патканов. – В 3 ч. Ч. 2. – СПб.: Изд. Записки императорского Русского географического общество по отделению статистики, 1911. – С. 330 – 332.

Смирнов П. И., Русская сельская община: происхождение, основные функции и ценности / П. И. Смирнов. – СПб.: Изд. Журнальный клуб Интелрос, 2014. – С. 2-4.

Шнейдер А. Р., Население Приенисейского края / А. Р. Шнейдер. – Красноярск: Изд. Издание Бюро краеведения при Средне-сибирском отделе Русского географического общества, 1928. – С. 2-3.

Оригинал работы:

Крестьянская община приенисейской Сибири: Социально-экономический и юридический аспекты. ( вторая половина XIX – начало XX вв.)