Нормотворчество, как формирование адекватной системы общественных отношений и связей

Отечественная методология нормотворчества осуществляется в рамках космической модели мира и диалектической методологической традиции. Разработка данной методологии осуществляется на основе теории познания как теории отражения, в рамках главных принципов диалектики – принципов единства мира и всеобщей связи явлений. Социальное управление направлено на деятельное созидание в общественной жизни оформлений совершенства: стройности, сложности, системности, упорядоченности, организованности, что определяет созидательную управленческую практику как систему антиэнтропийных процессов, возможных исключительно в условиях всеобщей связи. Всеобщая связь проявляется во взаимосвязи антиэнтропийных процессов и процессов роста социальной энтропии. Нормотворчество в рамках диалектики всегда связано с ростом антиэнтропийных качеств мира, что раскрывает антиэнтропийную сущность отечественной методологии социального управления.

Нормотворческий проект сформировался на Руси под влиянием объективных условий и субъективных факторов. В авангарде общества находятся те, кто своим  доблестным служением обществу, мудростью и добродетелью  доказывают правомерность своего общественного статуса. Данные качества характеризуют лучших людей в качестве совершенных личностей, вносящих стройность своего личностного облика, своего опыта и мудрости в процессы нестроения общественной жизни, т.е. производящих отрицательные вклады в социальную энтропию. Лучшие люди способны активизировать в обществе  коллективистские качества, позволяющие творчески решать актуальные задачи общественной жизни. Данный тезис многократно доказан самой российской историей, когда представители социального авангарда поднимали народ на борьбу с захватчиками. В отличие от американского интернационализма (предназначенного, разумеется, для колонистов – к местным он не относился), мы объединяемся не для наживы, а для социальной справедливости. Не будет общей справедливости – неминуемо встанет вопрос, кому больше достанется и кто за чей счет живет. Так собственно СССР и распался.

В отличие от западноевропейцев и североамериканцев, нам нечего прятать за псевдо концепциями. Мы не уничтожили ни одного народа, мы не вели десятилетиями религиозных войн, мы развивали расширенную территорию, а не эксплуатировали ее с целью извлечения сверхприбылей. Мы обладаем реальным многовековым опытом плодотворного сосуществования в едином государстве многих национальностей и многих культур.

Дело в том, что вся политическая система Древней Руси носила характер советов. Такое многосоветие было эффективной формой управления страной. Именно на этом уровне брала начало нормотворческая инициатива. Об этом свидетельствует ее история дотатарского периода, ее жизнестойкость и способность выжить в самые сложные периоды и минуты своей истории. Вече, князь, дружина, боярский совет, да и другие институты власти Древней Руси при наличии многосоветия находились в органическом единстве, создавая симфонию властей, придавая стабильность, равновесие и гармонию общественно-политической системе в целом. «Факты свидетельствуют о нарушении этого единства, однако… наши предки восстанавливали нарушенное единство и обеспечивали целостность и жизнеспособность древнерусского общества и государства»[1,c.68].

Диалектическое противоречие личности и общества предстает не только как характеристика совершенства коллективистского целого России, но и показатель устойчивости общества, обусловленной единомыслием, единоумием и единодушием. Единомыслие в таковом значении представляет собой не «единообразие», предполагающее подчинение  всех людей одной воле. Диалектический смысл данных понятий заключается в приведении к единству многих воль посредством согласования их между собой, т.е. в стремлении найти в  процессе всенародного  обсуждения общее решение, приемлемое для всего общества. 

Следовательно, нормотворчество в рамках диалектической методологической традиции и адекватной ей космической модели мира предстает как определение оформления совершенства. Социальное управление раскрывает совершенствование общественных отношений в его различных аспектах (системность, организованность, упорядоченность, сложность и т.д.) как результат реализации антиэнтропийной управленческой практики. Социальное управление в рамках диалектики не может быть ничем иным, как антиэнтропийным процессом (процессом совершенствования общественной жизни). В данной версии методология управления коллективистским обществом принципиально отличается от любой версии социального управления, не основанного на идее антиэнтропийных вложений в процессы роста социальной энтропии[2,c.45].

В русской философии традиционно уделяла пристальное внимание вопросам правового сознания, морали и религиозной веры, их взаимосочетаемости в человеческой активности. Отличительной особенностью русской философии всегда являлся повышенный интерес к духовной жизни человека. Отечественные мыслители смогли вознести человека на высоту, достойную его истинного предназначения. Даже сами инстинкты понимались не чисто биологически, а как один из побудителей, ориентиров морально-этического поведения личности, имеющий не только социальную, но и трансцендентальную природу. Обращает на себя внимание и последовательная диалектичность русских философов. Диалектик сопутствует сложной динамике  развития духовного мира личности, заключающейся в восхождении от низших проявлений человеческой сущности к высшей духовности, в стремлении к совершенству, в приближении к Богу. Православное христианство (ортодоксия), в котором взращен русский народ, действительно удерживает в себе в качестве культурного кода библейскую истину о том, что во Христе «нет ни эллина, ни иудея». Немного есть в мире стран, где столетиями стоят рядом православные и мусульманские храмы.

В коллективистском обществе отношения между государством и гражданским обществом формировались в соответствии с принципами диалектической модели мира. В диалектическом значении государство включено в систему других социальных институтов по принципу институционального единства человеческого мира, что является свидетельством всеобщей связи явлений. Так возникает идея гражданского общества как соборного общества. Государство предстает как соборная личность, соборный субъект и находит свою законченность в гражданском обществе коллективистского типа. Понятие «соборный субъект» - исконно русское понятие и представлено в работах ряда отечественных философов, таких как Л.П. Карсавин, Г.В. Флоровский и др.

Институт государства  является соборным субъектом высшего уровня и выступает как социальный институт политической добродетели, способствующий совершенству отношений между людьми, между природой и обществом. Соборным субъектом может выступать не только отдельный социальный институт, но и единство (полнота) всех социальных институтов. Совершенство заключается в единстве соборного целого (класса, сословия, народа). «Соборный» субъект как целое не существует сам по себе, но только через  индивидуумов, которые составляют это целое и по-своему его выражают[3,c.119]. В данной связи Л.П. Карсавин подчеркивает: «Целое  не существует само по себе, отвлеченно, но – только через индивидуумов, в индивидуумах и в качестве современного и всепространственного единства индивидуумов, которые и являются его «моментами», выражающими его каждый по-своему. Поэтому, раз целое существует, существует уже и выражающее его множество индивидуумов, существует каждый из них, как само свободно осуществляющее себя в специфической сфере целого»[4].

Анализируя нормотворчество в коллективистском обществе, важно подчеркнуть, что в данном случае главенствующее положение занимает не политическое насилие, а политическая добродетель. Следовательно, главной задачей  государства может быть определена задача поддержания народа, его авангарда в деле совершенствования общественных отношений, т.е. в делах достижения социального прогресса. Государство как соборная личность предполагает  не только политическое устройство, но имеет отношение ко всему общественному строю. Западная же философия и политология характеризуется членением общества на части, отделением политических функций от всех иных функций жизни общества и тем самым он принципиально отличается от русской философии и политологии.

Власть является существенным оформлением социальной жизни соборной личности-государства. Представители русской философии неоднократно указывают на то, что общество должно выбирать такой состав своих соборных представителей, «который с возможно большей полнотой и объективностью отображал бы общественное мнение по наиболее актуальным вопросам жизни не какой-то отельной социальной группы или групп, а всего обществ  в целом»[5,c.35]. 

Соборная личность в своих проявлениях выступает как путь совершенствования личностного, государственного и общественного устройства, учитывающего естественность общественного развития. На этом основании можно заключить:

• соборная личность раскрывается мерами совершенства: красотой, служением, добродетель, гармонией и т.д., раскрывая свое совершенство в содержании более или менее совершенных общественных отношений;
• государство как соборная личность, соборный субъект является адекватным для коллективистического общества оформлением соответствующего общественного устройства и представляет собой альтернативу западному, либерально-демократическому государственному устройству.

Для исследования нормотворческого процесса важно учитывать, что строительство соборного государства и правового государства вытекает из необходимости установления соответствия общественной жизни стандартам, определенным способом производств общественной жизни, учитывающим особенности климатических, географических, геополитических, этнических, конфессиональных и других условий жизни общества. Вот почему западные защитники атомизированного индивидуалистического, индивидуализированного общества в течение многих столетий  так предметно и так убедительно отстаивают  преимущества правового государства, и тем же самым определяются исторические неудачи российских правителей, навязывающих стране скопированные с западных хорошо разработанных теорий, посвященных жизнедеятельности правового государства, стандарты, чуждые коллективистскому обществу, чуждые объективным условиям жизни России.

Исторический опыт России «…свидетельствует, что никуда нам не деться от признания  идеи совмещения личных интересов с общественными как основы основ всей нравственной проблематики. Никуда нам не деться от признания этой же идеи как основы основ проблемы социального строительства. И никуда нам не деться от необходимости и неизбежности синтеза нравственной проблематики с социальной»[6,c.12].

В понятие «социальное нормотворчество» мы включаем и интеллектуальное творчество[7]. Социальный интеллект есть управленческая интенция общественного разума. И если мы примем, что мораль есть главная гуманистическая ценность, а универсальное научное знание – главный рычаг реализации такой ценности, то естественным будет вывод: единство эпистемологического и нравственного движений, есть путь к нравственному обществу. Основой этих новых технологий являются экспертные сообщества, рассматривающие все существующие проблемы с нравственных позиций, а примером  их практической реализации могут служить государственно-общественные научно-экспертные советы. Принципиально важные особенности подобного подхода проявляются в следующем. Во-первых, здесь конкретно и организационно может решаться вопрос об имманентном разрешении противоречия между  нравами и юридическими законоустановлениями. Тем самым открывается путь для преодоления формализма, безнравственности буржуазной демократии. Во-вторых, появляется реальная возможность мобилизовать на службу народовластия очевидную подоплеку гражданского общества – социальную нравственность с ее научно-гуманитарной корректировкой. Это выразится в подготовке стратегических решений, в разработке целевых программ, в выявлении нравственных оценок деятельности  публично значимых лиц. В-третьих, выражая в научно-рациональной форме созидательные нравственные традиции народов России, подобные органы будут выполнять важные функции в решении узловых задач реализации  народовластия. Они станут в нравственной практике не только своеобразным ориентиром, но и источником человеческого ресурса в развитии справедливого общества.  

Процессы роста социальной энтропии могут «вклиниваться» в жизнь общества, нейтрализуя ее антиэнтропийное содержание. Это происходит, например, в процессе насаждения в российском обществе чуждых ему норм социальности, западных норм личностного бытия, основанных, как правило, принявшей только нормы права свободной личности. Происходит деструктивное для жизни коллективистского общества завышение норм права по сравнению с другими  социальными нормами, навязывается неадекватная данному обществу универсалистская модель  мира.

Именно диалектика спасла православие от рационализма – католического  и протестантского. Однако светская власть в жизнеустройстве России оказалась более слабым звеном, чем власть духовная. «И в этом отношении имеют место две основные тенденции:

1) западническая тенденция – невежественное копирование чужих проектов светской власти, подверстывание отечественных политических форм под чужие стандарты, например, весьма популярна интерпретация вечевой власти в Великом Новгороде в терминах демократии. При этом порочность такой интерпретации заключается в том, что вечевой совет отрывается от иных уровней многосоветия: «сотские» советы – это советы власти жителей кварталов города; «уличанские» советы – это советы властей жителей улиц города; «кончанские» советы это советы властей жителей микрорайонов («концов») города; вечевой совет – это совет городской власти, подверстываемый под демократию;

2) многовековая, многотрудная отработка национального проекта светской власти, а именно власти советов, т.е. власти, избираемой по принципам избрания владык православной церкви – по принципам выборов по жребию»[8,c.12-13].

 

Ведущим критерием нормотворческой деятельности является добродетель. Добродетель совершенной личности направлено на добро и всегда имеет благородные цели. Поэтому, с точки зрения Аристотеля, «добродетельной человек может воспользоваться или (властью, богатством, силой, красотой) для добра»[9,c,300-301]. Добродетель совершенной личности  обнаруживает себя в справедливости государственного управления, и поэтому, по Аристотелю, оно является регулирующей нормой политического общения. Совершенная добродетель находится в гармонии с нормами права, с законотворчеством. Аристотель пишет: «Закон велит поступать мужественно, разумно и вообще вести себя в согласии с тем, что зовется добродетелями»[10,c.342]. Однако, исследуя нормотворческий процесс, необходимо учитывать, что добродетели у разных народов различны, указывал в свое время Н.Я. Данилевский в работе «Россия и Европа». Он полагал, что такой тип добродетели, как благость, характерен для славянского народа, а такой тип добродетели, как справедливость, характерен для германского народа. Данилевский пишет: «Конечно, весьма хорошо усваивать себе и те добрые качества, которые менее нам сродни, в той мере, в которой они не представляют препятствия развитию наших личных или народных добродетелей, и в известной мере это, конечно, возможно; но, тем не менее, возможность с верностью характеризовать два народных характера не частными какими-либо чертами, но целыми высшего разряда группами нравственных качеств, соответствующих их основному делению, должна указывать на весьма существенные различия во всем психическом строе народов славянских и народов германских»[11,c.165].

Размышления русских мыслителей не расходились с образом жизни. Они прожили ее не как атомизированные независимые обособленные индивиды, а как составная часть общего целого – российского общества[12,c.66]. Заложенные в православном вероучении коллективистские принципы человеколюбия, сострадания, добрососедства, милосердия стали органичным оформлением субъективного фактора жизнеутверждения российского общества и сыграли существенную роль в совершенствовании его общественных отношений[13,c.78]. К примеру, Л.Н. Черноусова делает вывод: свободная добродетель, добродетель свободной личности – это произвольно изобретенная конструкция, характерная для западного теоретического схемотворчества, это то, что можно произвольно определить как добродетель[14,c.57].

Таким образом, в системе коллективистского общества существует особый социальный заказ на нормотворчество, что проявляется в целях и задачах его, принципиально отличных от задач индивидуалистического общества. В свете глобальных тенденций актуализируется проблема выработки новых подходов к проблемам развития системы социальных институтов, что позволяет представить народ как основу для формирования нормативной базы коллективистского общества.В таком обществе все социальные институты участвуют по активной деятельности по формированию соответствующих социальных норм, поскольку они традиционно ориентируют гражданина для жизни в гармоничном коллективистском обществе.

Список литературы:

1. Калашников В.Д. Советы Древней Руси // Теория и история. – 2004. – №3.
2. Григоренко Д.В. Отечественная методология управления обществом // Теория и история. – 2010. – №2.
3. Черноусова Л.И. Взаимодействие социальных институтов государства и гражданского общества // Теория и история. – 2010. – №1.
4. Карсавин Л.П. Основы политики / URL.: / http:// www.evrazia.org/modules.php?name=News&sid=782.
5. Фомина Н.В. Аристократическое оформление государства и личности // Теория и история. – 2004. – №2. 
6. Юнацкевич П.И. Декларация нравственного социализма. – СПб.: Институт нравственности, 2006. 
7. Комаров В.Д. Социальный интеллект и его управленческий потенциал // Информация и Космос. – 2006. – №3.
8. Чуринов Н.М. О государстве и идеологии // Теория и история. – 2004. – №3.
9. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1984. 
10. Аристотель. Сочинения. 
11. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. 6-е изд. – СПб.: Глагол, 1995.
12. Белезяк И.С. Коллективизм в процессе познания жизни русского общества XVIII в. // Теория и история. – 2006. – №2. 
13. Антонов Д.А. Идентичность коллективистского общества // Теория и история. – 2010. – №2.
14. Черноусова Л.Н. Добродетель совершенная и добродетель свободная // Теория и история. – 2006. – №2.