В университете появится спецкурс: как не потерять человека в цифровой реальности

Нужно ли аспирантам защищать диссертации? Зачем нам обязательный экзамен по истории и как выжить в эпоху "блокчейна"? Об этом и не только интервью с ректором РГГУ профессором Александром Безбородовым.

Александр Борисович, процент защит в аспирантуре сегодня катастрофически мал - около 12 процентов. Должна ли меняться аспирантура?

Александр Безбородов: Однозначно - да. Аспирантура из научного процесса превратилась в учебный, что, конечно, в корне искажает само ее предназначение. В аспирантуре все должно быть направлено на науку и защиту диссертаций. С научным подходом, без плагиата и с критическим исследованием источников.

Все помнят скандал: Диссернет выявил большое количество "липовых" диссертаций РГГУ. Как вы сейчас следите за чистотой научных работ?

Александр Безбородов: Да, в 2011-2012 годах у РГГУ были серьезные проблемы. Стыдно и неприятно об этом говорить, но помнить нужно. Очень большой процент некачественных защит был зафиксирован во время работы диссовета по экономическим направлениям. Ответственность за это лежит на тех, кто тогда организовывал работу совета. РГГУ самостоятельно, не дожидаясь отмашки со стороны, поставил вопрос ребром. ВАК удовлетворил нашу просьбу: диссовет ликвидировали. И любой совет будет моментально закрыт, если только попробует повторить что-то подобное - говорю со всей ответственностью.

Аспиранты РГГУ сегодня идут на защиты?

Александр Безбородов: Да, мы сохранили 25-30 процентов защит. Наша задача - чтобы защищался каждый второй. Активнее остальных кандидатские пишут историки и филологи.

РГГУ вырос из Московского государственного историко-архивного института, где царицей наук всегда была история. Как считаете, ЕГЭ по истории нужно сделать обязательным?

Александр Безбородов: В школах пока так и не удалось преодолеть систему "натаскивания" на ЕГЭ. Это приводит к тому, что экзамены по необязательным предметам становятся, так скажем, маргинальными, уходят на обочину знаний. В том числе и по истории. Но как без этих знаний воспитывать в детях здоровый патриотизм? Как формировать собственное восприятие мира? Здесь очень высока цена вопроса. Поэтому экзамен по истории должен стать обязательным.

Вы специализируетесь на истории современной России. Каково это - изучать время, в котором живешь сам?

Александр Безбородов: Очень увлекательно. У современной истории есть очень интересный принцип - дополнительности. Вот, например, хрущевская "оттепель", середина 50-х годов ХХ века: вроде все знаем, все изъезжено. И вдруг появляются "Записки из чемодана" - дневники Ивана Серова, первого председателя Комитета госбезопасности СССР при Хрущеве. Какие сюжеты! Много нового для меня, читаю "взахлеб". Есть, правда, сложности с базой источников. Нам нужны более четкие критерии: что хранить, а что нет по истории современной России, хотя бы нулевых, десятых годов.

Кажется, что вся история сейчас - в интернете.

Александр Безбородов: Абсолютно верно. Но сколько часов или даже минут она живет там по сравнению с вечностью? Многое мы просто теряем. Электронные документы требуют абсолютно особого режима хранения. Историю нельзя изучать, выдергивая что-то. Но иногда, для того, чтобы разъяснить студентам какой-то момент, я абстрагируюсь от фона. Например, Ленин. Посмотрите: он умер рано и страной руководил всего пять лет - с 1917 по 1922 год. Потом болел. Практически на пороге смерти выдвинул идею новой экономической политики. С тем оголтелым большевизмом, когда маргиналы на штыках готовы были вынести любого из каждого дворца, она не имела ничего общего. НЭП - это про другие показатели экономической жизни, про коммерциализацию торговли. Это другой Ленин. И здесь он совсем не похож на Сталина. А ведь многие ставят их на одну линию.

На каких вопросах чаще всего "летят" те, кто сдает ЕГЭ по истории?

Александр Безбородов: Часто это творческий блок заданий, где нужно размышлять о том или ином событии в истории. Если речь о царствовании Бориса Годунова, то это 1598-1605 годы, хотя на исторической арене он появляется раньше, во время правления Федора Иоанновича. Знание исторического фундамента, фактов должно быть безупречным. Это основа всех рассуждений, которой не хватает.

Что вы думаете о новой системе госаккредитации вузов? Перевод процедуры в "цифру" - в РГГУ готовы к переменам?

Александр Безбородов: У всех на слуху "цифровизация". Многие процедуры аккредитации действительно можно осуществлять в сетях. Уже сегодня Рособрнадзор изучает материалы вуза, которые находятся в официальном открытом доступе на сайте. На мой взгляд, уместно было бы использовать в качестве критерия аккредитации показатели международных и внутренних рейтингов. В первую очередь, конечно, популярность вуза, качество образования и качество подготовки выпускников - как они трудоустроены, не плодим ли безработицу.

А насколько вам важно место вуза в рейтингах? Например, в рейтинге QS по странам БРИКС РГГУ во второй сотне.

Александр Безбородов: А в аналогичном списке Форбс - на 24-м месте, в рейтинге РАЭКС - в пятерке лучших по гуманитарным и социальным направлениям. Конечно, это радует, тем более что в этом последнем рейтинге учитываются показатели учебной работы. Можно скептически высказываться о среднем балле ЕГЭ, который учитывают многие российские рейтинги, но он - зеркало, которое зачастую максимально полно отражает уровень знаний по целому ряду дисциплин.

Историко-архивное дело, с которого начинался университет, пользуется спросом у абитуриентов?

Александр Безбородов: Специалисты по документоведению, архивоведению востребованы государством. Есть договорные студенты, магистратура. Недоборов нет.

Как будет развиваться гуманитарный университет в эпоху "блокчейна", когда в фаворе - цифровые технологии?

Александр Безбородов: Прорабатываем целый комплекс направлений. Цифровизация гуманитарного знания, сохранение умственных способностей, психологического, психического состояния человека на просторах цифрового мира - это сейчас очень важно. Скоро в РГГУ из США вернутся двое наших выпускников, которые занимаются этой проблемой. Прочитают несколько лекций. А потом дадим им спецкурс, а затем целую программу, возможно, на философском направлении магистратуры: "Цифровизация гуманитарного знания: проблемы философии и методологии". Другими словами - как не потерять человека в цифровой реальности.

В первом государственном мониторинге качества университет попал в число неэффективных вузов. Какая ситуация сегодня?

Александр Безбородов: Сейчас такой ситуации нет, но нос задирать нельзя. И балл ЕГЭ, и количество иностранных студентов, и объемы средств на науку - все должно "сиять". Скажу честно: пока никак не одолеем показатель "остепененности" преподавателей. Хотя и кандидатов, и докторов наук у нас достаточно. Дело в том, что многие из них, как мы говорим, "сидят на дробях" - работают на полставки или даже на треть. А в мониторинге учитываются только полные ставки! Будем работать над этим.

На ваш взгляд, какого критерия не хватает в мониторинге вузов?

Александр Безбородов: У многих свои "фишки". У нас, например, это международные контракты: их более 200. У иностранных партнеров РГГУ на хорошем счету. А такого показателя в мониторинге пока нет.

Источник: Российская газета